Абигор с трудом помнил, когда в последний раз был в мире людей. Не так чтобы очень это было давно, но ему здорово отшибло память с тех пор. То ли он сам заставил себя набросить на прошлое белые простыни, как на старую ненужную мебель, то ли эту память выморозило в ущельях, а может, постарались пяшущие красные молнии, танец которых на коже головы он как раз не забыл и вряд ли забудет в ближайшем будущем.
Благо, сейчас герцог был свободен от мучительных и, тем паче, сентиментальных мыслей, даже пролетая на драконе над городом, где жил когда-то его учитель Спарда. Наставник, герой, предатель и дезертир. Что поделаешь. С ним вряд ли удастся когда-нибудь встретиться, он вроде бы мертв... Странно думать о Спарде как о мертвом, но Абигор предпочитал именно это - чтобы голова оставалась ясной, не забитой никакими безудержными желаниями типа найти Спарду, взять его за ноги и бить о мостовую пока он не станет плоским как коврик.
У него был конкретный приказ, и герцог не предвидел никаких сложностей в его исполнении. В этом была тоже своеобразная ирония - не отца так сына. Жертву он себе выбрал совершенно наобум. До кого было проще добраться - младший близнец вел куда более оседлый образ жизни, никуда еще не сдвигаясь из Портленда.
Надежно укрытые чарами невидимости, Абигор и Змей приземлились на одну из крыш, и дальше дракон проворно потрусил вперед на лапах, перескакивая со здания на здание.
До агентства они добрались довольно скоро. Наказав Змею ждать, герцог спрыгнул на землю и задрал голову, глядя на мигающую вывеску.
Дряхлое строение, тупое название, освещение дохнет на глазах... помпезность не его конек, это правда.
Абигор обошел здание сбоку и заглянул в окно, из которого доносились приглушенные звуки какофонии, в этом мире называющейся музыкой. Отпрыск Спарды в столь важную для своей судьбы секунду был занят тем, что искал, куда бы пристроить козявку, только что извлеченную из правой ноздри.
Такого и убить не жалко, вздохнул про себя Абигор и без труда высадил оконное стекло, проникая в агентство столь коротким и некуртуазным путем.
Не было нужды притворяться гостем. Герцог остановился посреди комнаты и глухо проговорил из-под своей маски:
- Встань со стула, сын Спарды. Я не люблю заставать врасплох.

Абигор по многим причинам не собирался недооценивать своего противника. Хотя бы потому что его самого вечно с первого взгляда принимали за ветошь, с которой легко сладить, и он слишком хорошо помнил всех таких недальновидных. Нескольких даже успешно переварил.
Слухи о сыновьях Спарды ходили сильные и весьма однозначные - они были сильны, ловки, умелы... Неудивительно. Бывший рыцарь повсюду оставлял за собой выросших юнцов, способных много кому надрать задницу. Герцог понял, что второй раз проводит параллель между собой и Данте, и ему это не понравилось. Ему здесь вообще не нравилось. Было зябко, уныло, хотелось жрать, выпить, забиться в какой-нибудь жаркий угол и там свернуться в крендель вместе со Змеем. Залечь в спячку ненадолго, пока все само собой как-нибудь не разрешится.
Это было очень непривычное желание для деятельного Абигора, который привык решать проблемы, не откладывая их в долгий ящик. Потому сейчас он попытался задушить свое равнодушие и воззвал к раздражению. А этого было хоть отбавляй - наглый сынок Спарды уже начал его бесить.
Герцог посмотрел на осколки стекла, валяющиеся под ногами, тронул один из них носком сапога и вновь посмотрел на Данте.
- Мне ужасно неловко, - маска так изменяла его голос, что издевательский тон угадывался не сразу. - Я бы возместил ущерб за окно... Но с крышей тоже не все ладно.
С этими словами он в считанные секунды подлетел к Данте, схватил его за горло и мощно оттолкнулся ногами от пола. Прыжок подобной силы подкинул обоих не меньше чем на пятьдесят метров, крыша, разумеется, оказалась пробита насквозь. Спустя секунду Абигор приземлился и шмякнул Данте всем телом о поверхность крыши.
- По-хорошему не мог, да? - герцог вновь выпрямился и потянулся к алебарде. Древко уютно улеглось в его шершавые ладони драконария, мертвое оружие молчало. Никакой демонической сути, палка да лезвие - лучший его товарищ всю жизнь.